Здравствуйте!
Наука свидетельствует: быть таким просветленным, действительно, полезно для здоровья, хотя, казалось бы, только излишне розовый взгляд на мир заставляет людей смешивать коктейли, которые в здравом уме миксовать невозможно.
Эпоха расцвета позитивной психологии наступила в 1998 году, когда Мартин Селигман из Пенсильванского университета был избран президентом Американской психологической ассоциации.
Тридцать лет Селигман работал, изучая депрессию, а в своей приветственной речи вдруг заявил, что все это время исследователи смотрели не туда: надо сосредоточиться не на бедолагах, у которых в жизни все очень плохо, а, наоборот, на тех, с кого можно брать пример, — на бодрых, здоровых и довольных.
Оптимизм по Селигману — это особый стиль мышления, когда человек считает все благоприятные события естественными и логичными, а неудачи — случайными и никак не связанными с его личностью.
Очень удобное решение! Не «я мог что-то сделать», а «она утонула»; не «я продул в казино последние штаны», а «не повезло — черное не выпало».
И ученые мужи, и разные шарлатаны написали уйму книг о том, как двигаться в сторону счастья, то есть мыслить позитивно — тренироваться видеть в пресловутом стакане не причину завтрашнего похмелья, а что-то хорошее.
Эта идея была страшно упрощена благодаря маркетологам, толкающим повседневные мелочи в виде рецепта жизненного счастья. Вот чудесный плед, в него можно завернуться и ликовать, глядя на зимний двор; вот новый гаджет, с которым вы будете улыбаться и пилить селфаки в три раза чаще; вот, на худой конец, шоколадка.
Не забудьте закатить глаза от наслаждения. Представление о счастье как о картинке из нехитрого кино — там все постоянно улыбаются — заводит в ловушку: кажется, что для того, чтобы стать оптимистом, надо всего лишь надеть улыбку и сосредоточиться на хорошем (сегодня, например, это ромбики на носках и отмена совещания).
Плоский маркетинговый оптимизм («Ищи в каждом дне луч солнца!») противостоит другому оптимизму, настолько широко распространенному в нашей культуре, что даже непонятно, зачем ему специально учиться. Он выражается коротким, но емким словом «авось» или формулой «Да все нормально будет — забей!».
Все замечательные происшествия, участники которых получают премию Дарвина, неудачные прыжки на ходулях, новости из серии «решил проникнуть через крышу на балкон», «умер во время конкурса по поеданию блинов» и прочие подобные эпизоды говорят о том, что в нас и так слишком много дурацкого оптимизма.
Вудиалленовский городской невротик с обсессивно-компульсивным расстройством никогда не поймет, как можно участвовать в соревновании по поеданию блинов на скорость.
И здесь видна игра эволюции: лучше восемьдесят пять раз в день мыть руки с мылом и смотреть на окружающих мрачным взглядом исподлобья, чем ожидать очередных будущих выборов с настроением «Все будет хорошо!».
Ну невыгодно человеку наблюдать, как на него идет лавина, и похихикивать: «Да выберусь как-нибудь!» Тревожные существа, контрол-фрики, перфекционисты — вот какими мы задуманы согласно дарвиновской теории и Дарвиновской же премии.
В пещерные времена гораздо лучше было шарахаться от каждого шороха и перемывать фрукты в ручье, чем беззаботно гулять по открытой местности, полагая, что вот те кусты колышутся исключительно от ветра.
И все равно в нас очень, очень много лишнего оптимизма, даже если мы не имеем привычки расклеивать на холодильнике фотографии из глянцевого журнала в необоснованной надежде «приманить из Вселенной такую же машину».
Да, сегодня на нас не прыгают саблезубые тигры, но вред от розовых очков все равно есть. Вот такой, например.
1. Мы неверно воспринимаем себя
Нейробиолог Тали Шэрот считает, что склонность к оптимизму — когнитивная иллюзия, свойственная 80% людей. Эта черта со всей очевидностью проявляется в опросах: «Как вы водите машину?
Насколько вы привлекательны / интересны другим людям / честны и скромны?» Большинство оценивает себя по всем этим параметрам «выше среднего», что, конечно, невозможно статистически, да и вообще явная чепуха: если вы за рулем, ясно, что на всей улице только вы прилично водите — все остальные бессознательно жмут на разные педали и крутят баранку.
Спросите любого молодожена, какова вероятность, что он разведется. А потом покажите ему статистику и злорадно рассмейтесь.
Однако это не подействует. Когда речь идет о нас самих, мы обыкновенно переоцениваем вероятность хорошего события («Если ночью перебежать Волоколамское шоссе в неположенном месте, фура успеет затормозить») и недооцениваем вероятность плохого («Мама невесты петь не будет»).
Ну а уверенность в том, что «ты интересен другим людям», заставляет некоторых несчастных брать слово на корпоративе и вызывать к себе всеобщую ненависть.
2. Мы строим неосуществимые планы
Принимаясь за важную работу, лучше думать не о Пауло Коэльо и о том, что Вселенная идет нам навстречу, а об «ошибке планирования».
Этот термин предложил поведенческий экономист Даниэл Канеман вместе с коллегой Амосом Тверски, говоря о когнитивном искажении, связанном с излишним оптимизмом и неверным расчетом сроков на выполнение задачи (времени, как правило, требуется гораздо больше, чем предполагалось).
Исследования подтверждают, что люди самонадеянно оценивают перспективы написать курсовую, закончить проект до дедлайна или по-быстрому соорудить «Зенит-Арену» как самые что ни на есть реальные.
И каждый раз — на те же грабли. Причем, как выяснили ученые, прошлый опыт не влияет на людской оптимизм — к Чемпионату мира успеем! Даже зная, что с предыдущей задачей управиться к сроку не удалось, мы все равно надеемся, что сейчас все получится: «Да, конечно! Мы подготовимся к пятничному мероприятию, ага!» А в пятницу оптимизм тоже пригодится: «Авось пронесет! Надо верить в лучшее».
3. Мы чаще ошибаемся
Ученые не советуют брать на работу людей, вечно излучающих радость. Многие начальники интуитивно это чувствуют и стараются всячески подпортить настроение своим подчиненным.
Например, есть исследования, подтверждающие, что у людей в плохом настроении лучше работает память.
А другие эксперименты демонстрируют, что спорщики с отрицательным настроем находят более убедительные аргументы, чем их жизнерадостные оппоненты. Поэтому если вас вдруг пригласили на дебаты, не верьте байкам про оптимизм, а постарайтесь привести себя в более мрачное расположение духа.
4. От навязанной догмы «Мысли позитивно!» становится только хуже
Некоторым людям достаточно сказать: «Верь в лучшее, смотри вперед, коммунизм наступит через пятилетку!» — и они с довольным видом начинают любоваться счастьем, маячащим вдали. Другим нужно гораздо больше усилий (и антидепрессантов). Что, если вы не верите в мантру «Мысли с оптимизмом!»?
Авторы исследования, проведенного в Университете Квинсленда в 2012 году, пришли к парадоксальному выводу.
Когда люди думают, что вокруг них все ожидают сплошного позитива, они испытывают больше негативных эмоций.
Наверняка каждый бывал на юмористических шоу, которые вызывают суицидальные мысли, и чем громче смеются люди на соседних креслах, тем сильнее хочется сделать что-нибудь ужасное.
Или взять положительные аффирмации о себе. Вы улыбаетесь своему отражению в зеркале, смотрите на мешки под глазами, но психология успеха настаивает: лучше холодного компресса сейчас поможет самовнушение («Я просто красавец!»).
Канадский психолог Джоанна Вуд просила студентов произносить спорную установку: «Я — привлекательный человек», — а потом смотрела, как изменилась их самооценка от этого довольно нелепого заявления.
И ведь, действительно, изменилась! Она возросла у тех, кто был достаточно уверен в себе и до эксперимента. А вот испытуемые, оценивавшие себя не так высоко, почувствовали, что мантра сыграла с ними злую шутку: им стало еще более неловко.
Установки, которые мы берем из воздуха или из демотиватора с картинкой заката, вместо полезного эффекта приносят вред.
Кажется, что с идеей «Смотри на жизнь с оптимизмом!» человечество немного переборщило. И не грех побыть нервным занудой: не радоваться летящей в глаз снежинке, не веселиться на плохой вечеринке и вообще когда нет повода. Об этом как раз и говорит народная пословица: «Оптимизм без причины — признак Дейла Карнеги».
